Родился 18 (30) октября 1806 года в Саратове в дворянской семье. В 1818 был отдан в Московский университетский пансион, который окончил в 1822. Хотел перейти в университет и держать здесь кандидатский экзамен, но по формальным условиям не мог сделать этого. Все-таки он некоторое время посещал университет и слушал лекции Каченовского
, Мерзлякова
, Давыдова.
В конце 1823 года он определился на службу в московский архив Министерства иностранных дел. Здесь вошел он в кружок своих сослуживцев, деятельно занимавшихся немецким романтизмом и Шеллинговой философией (братья Киреевские, братья Веневитиновы, Титов, Мельгунов
). Другой кружок, в котором бывал Шевырев, собирался у Раича
: тут занимались изящной литературой. В это же время Шевырев сошелся с Погодиным
; знакомство перешло в тесную дружбу, длившуюся до самой смерти писателя. Главным предметом занятий Шевырева в первые годы по окончании курса были немецкая литература и Шеллингова философия. В 1825 Шевырев вместе с Титовым и Мельгуновым перевел книжку Тика и Вакенродера "Об искусстве и художниках", в которой искусство почти отождествлялось с религией. В это время Шевырев начал печатать свои стихи, но особенный простор его литературным занятиям открылся с основанием в 1827 "Московского Вестника". Редактором журнала был Погодин. Шевырев был его ближайшим помощником: он печатал тут свои теоретические статьи, стихотворения и многочисленные переводы. Крупнейшие из них - переводы "Лагеря Валленштейна" и "Конрада Валленрода". Критические статьи Шевырева в "Московском Вестнике" были направлены против Булгарина
, "Телеграфа" и "Северной Пчелы". Несмотря на незначительное распространение журнала, статьи Шевырева пользовались некоторым влиянием. Особенную славу доставил Шевыреву разбор второй части "Фауста": он вызвал комплимент Гете. В 1829 Шевырев принял предложение княгини Зинаиды Волконской
заняться воспитанием ее сына и уехал в Италию. Здесь он пробыл до половины 1832. За границей Шевырев много занимался западной литературой и искусством, главным образом итальянским; в этот период он сильно увлекся опытами в драматическом роде, но из них ничего не вышло. Из Италии Шевырев присылал свои стихи и путевые заметки в различные журналы ("Галатея", "Московский Вестник", "Телескоп", "Литературная Газета"). В "Телескопе" же он поместил крупнейшее свое заграничное произведение: "О возможности ввести итальянскую октаву в русское стихосложение, с приложением в качестве образца перевода этим размером VII песни "Освобожденного Иерусалима". Ближайшее изучение памятников искусства и таких теоретиков, как Винкельман и Лессинг, заставило Шевырев изменить взгляды на теорию искусства и отказаться от романтической эстетики. Вернувшись из-за границы, Шевырев, по предложению С.С. Уварова
, занял место адъюнкта по кафедре истории русской словесности. Так как он не имел ученой степени, то факультет, приняв во внимание его исследование по октаве, обязал его представить диссертацию: в 1833 Шевырев написал с этой целью исследование "Данте и его век". Первые университетские курсы Шевырева были посвящены всеобщей истории поэзии и теории поэзии (1834-1835). Его чтения были напечатаны в 1836: "История поэзии" (том 1-й, единственный, содержащий в себе историю поэзии индийцев и евреев, с приложением двух вступительных чтений о характере образования и поэзии главных народов новой Западной Европы) и "Теория поэзии в историческом развитии у древних и новых народов" (в 1887 обе эти книги вышли вторым изданием). В свое время обе эти книги, являвшиеся солидными компиляциями, стояли на уровне науки и представляли последнее слово университетской эстетики. В изложении истории поэзии Шевырев следовал главным образом Шлегелю, а образцом эстетики для него был труд Жан-Поля. Главным предметом его университетского курса была история русской словесности, преимущественно древней. С ученой точки зрения, его курс, основанный на изучении сырого материала и впервые систематически вводивший в академический обиход древнюю словесность, имел известное значение. Учениками Шевырева были Буслаев
и Тихонравов
. "Чтения по истории русской словесности" были главным ученым трудом Шевырева (отд. изд. часть 1 - 1845; часть 2 - 1846; часть 3 - 1858; часть 4 - 1860). В настоящее время они любопытны лишь как образец своеобразной публицистики. Шевырев принимает деятельное участие в борьбе западников со славянофилами. Несмотря на то, что Шевырев был в хороших личных отношениях со славянофилами и, выступая в защиту их взглядов, искренне считал себя их приверженцем, Шевырева, как и его друга, Погодина, нельзя отождествлять со славянофилами. Шевырев являлся представителем теории официальной народности: ей он служил и в жизни, и в своих сочинениях. Как журналист, Шевырев выступал в "Московском Наблюдателе" (первой его редакции, основанной в 1835) и "Москвитянине" (основанном в 1841). Крупнейшие статьи Шевырева в первом журнале ("Словесность и торговля", "Брамбеус и юная словесность") были направлены против авторитетной в то время "Библиотеки для Чтения" Сенковского
. Центр публицистической деятельности Шевырева - в статьях "Москвитянина", в которых Шевырев вел борьбу с западничеством и с Белински
м. Такие два явления, как реформация и революция, казались Шевырев просто болезнями. Высмеивая всех новых писателей, которые выдвигались в западнической литературе, Шевырев писал восторженные статьи о Бенедиктове
, высокомерно отзывался о поэзии Лермонтова
, выставляя на первый план Масальского
и Каменского. В 1844, в продолжение к лекциям Грановского
, Шевырев прочел публичный курс истории русской словесности, потом изданный. "История русской словесности" посвящена была проповеди тех же идей. В древнюю Русь Шевырев помещал все свои идеалы нравственного развития. Высший идеал для личности и народа видел Шевырев в смирении; весь смысл прошлой истории и политика будущего заключалась в "принижении личности". В полемике Шевырева с Белинским встречается целый лексикон ругательств по адресу последнего: "рыцарь без имени, литературный бобыль, журнальный писака навеселе от немецкой эстетики" и т. д. Не мудрено, что Шевырев был постоянной мишенью для Белинского, высмеивавшего его язвительно и тонко. Кроме теоретических и полемических, Шевырев не пренебрегал и другими путями для своей защиты. По поводу "Похвального слова Петру Великому" Никитенка Шевырев писал: "это и неприлично, и безнравственно в смысле и религиозном и патриотическом, и исторически ложно". Белинскому эта фраза казалась доносом. В 1837 он был сделан экстраординарным профессором, а по уходе И.И. Давыдова, в 1847, занял кафедру по истории русской словесности и был назначен деканом. Кроме того, Шевырев прошел все академические ступени, кончая степенью ординарного академика. Энергична была деятельность Шевырев перед столетним юбилеем университета: он написал историю университета, издал биографический словарь профессоров, в котором ему принадлежало несколько биографий. Из других трудов Шевырева выдается "Описание поездки в Белозерский монастырь", интересное для историка древней письменности. В 1857 неожиданно завершилась служебная деятельность Шевырева. На заседании совета Московского художественного общества Шевырев затеял жестокую ссору с графом Бобринским
; протест последнего против некоторых русских порядков Шевырев принял за попытку опозорить и унизить Россию и счел нужным вступиться за родину. После обмена ругательствами произошла свалка: граф Бобринский смял Шевырева и даже повредил ему ребро. По Высочайшему повелению, Шевырев был уволен от должности профессора. Первоначально ему было предписано выехать в Ярославль, и только ввиду его болезни он был оставлен в Москве для излечения. Эта катастрофа надломила Шевырева. Он занимался еще историей словесности, но уже не так напряженно. В 1860 он выехал за границу и уже не возвращался в Россию. В 1861 он прочел во Флоренции курс по истории русской литературы ("Storia della litteratura russa"); в 1863 году о том же читал лекции в Париже ("Лекции о русской литературе, читанные в Париже в 1862 г.").
Умер Шевырев в Париже 8 мая 1864 года, похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
|
